© Фото : сайт историко-археологического заповедника "Неаполь Скифский"
Символично и показательно, что комментируя главные достижения РАН за 2017 год в сфере гуманитарного знания на итоговой пресс-конференции в
МИА «Россия сегодня», академик Николай Макаров, директор Института археологии РАН (ИА РАН), в области археологии отметил раскопки в Крыму на трассе «Таврида», связывающей Крымский мост, Керчь, Симферополь и Севастополь:
«Сплошной археологический разрез, 300 километров дороги, 80 археологических памятников, десятки тысяч находок разного периода - от палеолита до русских почтовых станций XIX века и огневых позиций последней войны. Все это исследовано, документировано, ничто не потеряно. Это также результат координации академии, подтянувшей лучшие наши институты — Институт археологии, Институт истории материальной культуры в Санкт-Петербурге, Институт археологии СО РАН и Институт археологии Крыма, который также теперь находится под зонтиком РАН».
Показательно - признание, что московский институт стоит вровень (а, по мнению многих критиков современной государственной археологии, и уступает) с Питером и Новосибирском, хотя по статусу является ведущим.
Символично – что Крым, «Таврида». Воссоединение с Россией, возвращение сакральной Корсуни – главные духовные скрепы на острие государственной национальной политики. Как тут без государственной археологии?
Фото: © РИА Новости, Михаил Мокрушин
«Говоря в самой общей форме, археология помогала доказывать и пропагандировать материалистическое понимание истории» - писали в журнале «Российская археология» в
полемических заметках «О современном состоянии археологии в России» Валерий Гуляев и Леонид Беляев. Да писали в 1995 году, да, оценивали они советскую археологию, но сравните сами:
«…в эти годы положение археологии, - во всяком случае, её общественное положение, - было довольно благополучным. Во-первых, археология официально входила в систему общественных, исторических наук, призванных служить основой советской («марксистской») идеологии. Это обеспечивало нашей науке поддержку государства, хотя и накладывало на неё, как и на все общественное знание, определённые обязательства по отношению к его идеологическим запросам».
Кстати говоря, Валерий Гуляев был (1994-2002 гг.), а Леонид Беляев является сейчас главным редактором журнала «Российская археология». Опять же – по статусу – главным, а по факту, ведущий русскоязычный археологический журнал – «Stratum plus. Археология и культурная антропология» издаётся
в …Кишинёве.
И уж коли заговорили о статусности журнала «Российская археология», то самый впечатляющий пример, конечно, это история с Александром Формозовым, основателем историографии российской археологии.
В работе «Человек и наука. Записки археолога» (2005 г.), ставшей своеобразным завещанием учёного, была
показаны «уродливые условия, в которых развивалась археология в советский период, содержалась жестокая критика негативных явлений в науке, зародившихся ранее и существующих поныне». «Российская археология»
ответила «целым залпом статей с опровержениями — пять в одном номере («Российская археология», 2006, №3)! Причём журнал заведомо оповестил, что ответа Формозова печатать не будет».
Завершит нашу вводную часть о «науке» в Институте археологии РАН
резюме историка и археолога Льва Клейна:
«Если взять полевую археологию, то, учитывая бурный количественный рост, дело вы глядит так, что кризис преодолён, и это подкрепляется ростом региональных центров. Но если обратиться к другим показателям (уровень научных исследований, развитие методов, функционирование связей, подготовка кадров, а главное, существование научных школ и традиций), то можно сделать вывод, что после перестройки отечественная археология вползает в наиболее глубокий кризис за всю свою историю, связанный с общим захирением фундаментальных наук в России».
О «жизни»Опять же, сначала версия официальная:
«Согласно действующему законодательству в России, перед любыми крупными строительствами на территории археологических памятников проводятся спасательные археологические работы. Цель этих работ в том, чтобы извлечь информацию из всех культурных слоёв, полностью изъять все находки, передать их в последующем в музеи и получить максимально полную информацию о жизни того общества, которое оставило этот памятник. Поскольку в результате строительства полностью уничтожаются все культурные слои и в результате вся бесценная информация, содержащаяся в них, она будет недоступна для изучения, она полностью исчезнет. Надо сказать, что российское законодательство одно из самых прогрессивных в охране памятников, с точки зрения изучения археологических памятников – это очень прогрессивное законодательство» -
раскрывает теорию руководитель отдела охранных раскопок Института археологии РАН, кандидат исторических наук Ася Викторовна Энговатова.
О
масштабах - академик Николай Макаров:
«Примерно две трети полевых работ, которые проводятся в России, - работы, связанные с обеспечением сохранности археологических памятников в зонах строительства, эти работы оплачиваются заказчиками строительства. Охранные раскопки в последние десятилетия стали важным источником новых материалов и финансового обеспечения археологической отрасли».
Составить представление о суммах, выделяемым государством на архитектурные изыскания, можно, например, из
Постановления ФАС Московского округа от 04.02.2010 n КГ-А40/15114-09 по делу n А40-71310/09-31-388:
«Разрешая спор, суды установили, что 01 июня 2008 г. между Учреждением РАН Институтом истории материальной культуры (подрядчик) и ООО "Управление делами Фонда "Археологическое наследие" (заказчик) был заключён договор N П. УПДФ.ИИМК.ГСГ. ВВ0608 на производство комплекса охранных археологических работ в зоне строительства линейной части КС и РТЦ магистрального газопровода Мурманск-Волхов на территории Мурманской области Российской Федерации.
Стоимость выполненных по договору работ составила 7 300 000 руб. Работы ответчиком приняты, но оплачены частично, задолженность составляет 4 700 000 руб.»
Кстати говоря - ООО «Управление делами Фонда «Археологическое наследие», как и сам фонд «Археологическое наследие», учредили, владеют и управляют сотрудники Института археологии РАН, в том числе уже упоминаемая здесь заместитель директора ИА РАН Ася Энговатова.
В разделе Администрация на официальном сайте ИА РАН у директора, зама и учёного секретаря – и биография, и регалии и научные работы. И только у Аси Викторовны –
ничего. Смеем (и имеем основания) предположить, что такая показная скромность, как раз и имеет целью не привлекать внимания целью к своей персоне. Нас же эта пустота, учитывая алгоритмы и способы журналистских расследований, наоборот, привлекла. И мы готовы её заполнить в следующих наших публикациях. В разделе «жизнь» у Аси Викторовны пока всё хорошо, но кое-что кое-кого уже начинает напрягать.
Кабак в храмеМасштабные стройки в связи с новыми геополитическими приобретениями и историческими юбилеями ведутся повсеместно, но, как не удивительно, самый, на наш взгляд, удивительный скандал с участием ИА РАН произошёл (вернее присходит) не на очередной масштабной стройке века на бескрайних просторах нашей Родины, а практически у стен Кремля, на территории Спасо-Андроникова монастыря, где расположен Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева.
Ведь никаких
штурмов кабинета Михаила Миндлина сотрудниками музея, протестующими против планов
строительства кабака на территории храма не было бы, «если бы ранее с ними не вступили в преступный сговор сотрудники Института археологии РАН, в частности завсектором археологии Москвы Л.А. Беляев.
По договору № 600-2000 от 25.07.2000 г., который предусматривал «архивные изыскания и общее археологическое обследование территории бывш. Андроникова монастыря» (п. 1.1) группе Л.А. Беляева было выплачено … 299689 руб. 00 коп. (двести девяносто девять тысяч шестьсот восемьдесят девять рублей 00 коп.!) без учета НДС (п. 3.1):
http://expertmus.livejournal.com/9705.htmlОднако никаких археологических исследований на территории Спасо-Андроникова монастыря на самом деле Л.А. Беляев не проводил, а лишь залез в старый шурф 1993 г. в алтаре Спасского собора и для видимости поставил землекопов на зачистку канавы теплотрассы у «покойницкой», даже не докопав до «материка»! И за эту «показуху» он положил себе в карман $ 10 тыс.!
Как следует из договора Попова-Беляева, «археологические исследования» этого пронырливого спеца были следующие: «проведение срочно-необходимых аналитических работ по котловану внутри центральной апсиды Спасского собора» (п.1.2), «экспресс-доследование ранее вскрытых участков» (п. 5.3.1 прил. 3), «археологическая фиксация ранее вскрытых участков» (п. 5.3.2 прил. 3), «обработка материалов, накопленных до 2000 г.: А – обработка письменных материалов, Б – обработка графических и фотоматериалов, В –обработка находок, имеющихся в музейном хранении» (п. 5.3.4 прил. 3). В качестве отчетной документации по этим «археологическим исследованиям» Л.А. Беляева был указан «Общий обзор археологических работ, проведенных в Андрониковом монастыре в 1990-х гг., выполненный на основе имеющихся в Музее материалов» (п. 5.2. прил. 3). Вот за что Леонид Андреевич Беляев получил свои 30 «сребреников»!
Не каждый знает, что у археологов не принято не то что не посещать без ведома авторов чужие раскопы, но даже не брать Открытый лист на те объекты, где уже работали здравствующие археологи. Так что после обнародования данных фактов клеветы и воровства Л.А. Беляева ни один порядочный человек никогда не подаст ему руки» -
цитаты из
блога научного коллектива Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева.
Кафка и Босх в одном флаконе
Что, какое действо может перещеголять строительство кабака в храме? Пожалуй, только планы по строительству гостиницы и «трапезной» в рамках «реконструкции» (реконструкции - в кавычках, так как специалисты называют её не иначе как варварская) древнейшей российской крепости – Изборской. Да ещё какое место для стройки выбрали – дом изборского священника, настоятеля Никольского храма, протоиерея Алексея Лопухина, до последнего своего вздоха противостоящего «реконструкции». Батюшка умер от сердечного приступа прямо во время совещания посвящённого подготовке 1150-летнего юбилея Изборска. Об этой истории – «Это были
Кафка и Босх в одном флаконе», писал депутат Лев Шлосберг:
«Мы приехали в Изборскую крепость в 11 часов в субботу, 26 августа, и застали совершенно сюрреалистическую картину: полтора десятка гастарбайтеров (не могу определить этническую локализацию, но участники работ по реставрации крепости говорят, что они из Таджикистана), одетых в майки «Единой России», воткнув в кучу земли внутри опалубки флаг Российской Федерации и прицепив такой же к фронтону обезображенного дома священника, ударными темпами завершали сооружение опалубки фундамента».
Но вот что ещё удивительно.
В историографии российской археологии
отмечается особый вклад в исследование крепости т.н. Изборской археологическая экспедиция Института археологии Академии наук СССР. Под руководством акад. В. В. Седова, а затем А. Р. Артемьева в течение семи полевых сезонов (1977-1980 гг., 1985-1987 гг.) в крепости проводились планомерные целенаправленные археологические раскопки.
Открытые письма о трагедии (реставрации) Изборска кричали не только его жители и гости, туристы и общественные деятели. Своё заключение министру культуры Мединскому отправляла и комиссия независимых экспертов.
И ни в одном документе нет ни одной подписи сотрудников Института археологии РАН, славных продолжателей дела Института археологии Академии наук СССР.
Лев Клейн об
«Аристии Формозова»: он поднял вопросы этики учёных, показав, что советская власть обескровила науку, убив и выбросив лучших, а прочих развратила, сделав трусливыми и угодливыми.
Трусливые и угодливыеИ хотя тема «Наука и жизнь в Институте археологии РАН» поистине неисчерпаема, размеры статьи, даже в интернет-издании, не безграничны. Поэтому, в заключение этой публикации, только один ещё пример. Один пример трёх подходов к этике.
Газета «Волоколамская неделя», статья
«Территория смерти»«Останки около тысячи человек обнаружили волоколамские, рузские и московские поисковики неподалеку от деревни Таблово (Рузский район). Большинство из тех, кого обнаружили в расстрельной яме, убиты выстрелом в голову. Характерный почерк – пуля прошила головы насквозь от виска до виска. Основной версией поисковики считают расстрел женщин и детей фашистами. Недавно на это место по приглашению копателей приезжал эксперт-криминалист из Москвы. Осмотрев останки, мужчина сделал однозначный вывод: кости принадлежат людям, убитым не менее чем 30 лет назад, но и не больше чем сто».
Руководитель рузского поискового отряда "Надежда" Эдуард Байдаков
заявил Interfax-Russia.ru что ««обнаружил в архиве документ о том, что в 1965 году, когда велась подготовка к заполнению водой акватории водохранилища, Рузский районный совет депутатов принял решение перезахоронить кладбище деревни Волынщина, которая как раз попадала под затопление. В постановлении не было указано, куда именно его перенесут, вполне возможно, что поисковые отряды наткнулись именно на него».
В администрации сельского поселения Волковское, где поисковые отряды получали разрешение на проведение поисковых работ, также не могут дать однозначного ответа на вопрос, что за захоронение нашли близ деревни Таблово.
«Моё мнение – эти могилы вообще раскапывать не нужно. Люди уже лежат в земле, есть ли смысл ворошить их кости? Таскать их туда-сюда. Я понимаю, если бойца нашли в окопе, его нужно захоронить в братской могиле. Но здесь уже могила, зачем её раскапывать. Не лучше ли пригласить священника, поставить памятный крест и дать людям покоиться с миром», - сказал Interfax-Russia.ru первый заместитель руководителя сельского поселения Волковское Игорь Пискун».
И наконец,
публикация «Не место казни, а древнее кладбище» с сайта поискового отряда «Русселанд»:
«Глава Волковского поселения Владимир Пинте обратился в институт археологии Российской академии наук. На место раскопок был командирован кандидат исторических наук Олег Двуреченский. Как показала экспертиза, поисковики затронули культурный слой земли, представляющий археологическую ценность. Согласно письменным документам XVII века здесь располагался погост Дубровка. Существовала церковь Воскресения Христова и кладбище. Погребения датируются XV-XVII веками. Сотрудники института попросили принять меры по прекращению раскопок и провести рекультивацию территории».
Письмо на фирменном бланке, подписано зам. директора ИА РАН А.В. Энговатовой.
Продолжение следует.
Николай УХТИН
Оригинал:
Наука и жизнь в Институте археологии РАН - Аргументы Недели
blah
